В который раз благодарю небеса, благодарю винил за открытие того, что могло так и остаться неоткрытым. Вообще говоря, все это мне самому иногда кажется странным — я всегда хорошо знал, кто такой Eric Burdon и при этом совершенно не знал, кто он на самом деле. То есть, да, конечно, я слышал The Animals, юных, смешных, словно штампованных на битлообразный лад с их «Домом восходящего солнца». И да, имя Бёрдона всплывало, когда я упивался нарезкой из песен саундтрека Алана Прайса к фильму O, Lucky Man!, записанной на гибкой пластинке “Кругозора”.

Одним словом, многие десятилетия, Бёрдона для меня не существовало, вернее он был где-то в параллельном мире, пока я не прочитал чей-то пост или отзыв или комментарий в Виниломании, не купил пластинку. И не послушал Бердона первый раз в свои 58.

И в этом мне не стыдно признаться — так случается в жизни. Парадоксальная вещь — мимо каких-то, казалось бы, очевидных, интересных, значимых вещей и людей можно пройти мимо и внутри даже не ёкнет ничего. Тем более радостно, что я не проглядел, не прошляпил этого необыкновенного музыканта.

Вероятно кто-то скажет: “Да, ну, слушал его, ничего особенного, никах выдающихся вокальных данных. И музыка какая-то без стиля”. И я соглашусь, но добавлю — наверное, были и есть вокалисты посильнее, но музыкантов с таким блюзовым и роковым сердцем — немного. И сердце это такое большое, что способно вобрать в себя и фанк, и афро, и латино, и этнику, и психоделику, и эксперименты, и протест против войны, апартеида, дискриминации и прочих мерзостей придуманных человечеством.

В общем, Эрик Бердон не только интересный музыкант. Он еще и неравнодушный человек. Сейчас уже немолодой. И я немолодой. Но мы все-таки успели. Встретились.

Подборка моих пластинок Бёрдона невелика и не слишком системна. Но 70-е годы в его творчестве, мне наиболее созвучны.