И.

Боль помнят свою,

Не забывают.

Она конкретней,

Объемней

И значимей

Боли чужой,

Жажды чужой.

К ним привыкают

Легко.

К ним привыкают

Быстро.

Шепчи или вой —

Не услышат,

Не почувствуют,

Не уловят

Ни санитарочки

Ни медицины министры.

Жалость имеет границы

И сердоболие —

Так говорят

И ставят стену,

Что не сломает мощь ледокольная

Чтобы не выгореть

Изнутри.

По счету три:

Окаменей

И

Слезы утри.

Но она поила больных.

Тех, кто ходит по краю

То есть, лежачих

В беспамятстве.

Тех, которые почти не живы,

Тех, которые умирают.

Это несложно,

Но никто не поил

Раздетых,

Брошенных

Оплавленных

Старых,

Уродливых,

В сопоре,

В коме,

Хрипящих страшил,

Забывших имя,

Себя,

Родных,

Город,

Улицу,

Дом,

Все то, что когда-то любил.

Она людей поила.

Жалела,

Не Бога молила,

Просто поила

Немощных,

Бессловесных,

Бормочущих,

Безвестных,

Чей срок означен,

О которых не говорят,

В теле-радио-передачах,

Что лишь изредка стонут,

Чей запас жизни истрачен,

Что уже не глядят

Из-под сомкнутых век

Горячих

И не плачут,

Чьи сердца еще гонят кровь

По привычке.

Она поила тяжелых

И тех, что еще тяжелей

Давала воды.

Водички.

Мечутся.

Руки на вязках —

Больничное дело,

Чтоб не вырвались трубочки ПВХ.

Но нельзя не накрыть

Оголенное тело,

Бессознательное,

Страдающее тело.

Даже если молчат

Не берущие мзды

Ворожеи-кукушки,

Нельзя не подать,

Покидающим земные пределы.

Обыкновенной воды

С мокрой марлечки,

Из казенной кружки.

Она поила больных,

Которые мучаются,

Чтоб человек сделал глоток,

Если сумеет

Если сможет

Если получится.

© В.Шомов Март 2021