Я не пользуюсь календарями и ежедневниками. Иначе жизнь начнет напоминать дурацкий сериал — ситком или ситдрам: в 25 серии прошлого сезона я жил в роскошном пятизвездном отеле, где в туалете не было биде — видимо, ученики Нормана Фостера не моют задниц; в 93 серии — поставил самую последнюю точку в своем первом романе; в 117 — повез собаку к ветеринару, внутренне приготовившись к самому плохому; в 118 серии — воспрял духом, а в 258 пошел учиться в винную школу. Это — скучно. Мне приятнее воспринимать жизнь целым куском и если что-то и вспоминать, то самое-самое. То, что повлияло на мое мировосприятие. Одним из таких недавних событий — было открытие моего носа.
Удивительное дело, мой нос открылся. Да, да, огрубевший, почти атрофированный городской орган обоняния, который из 10000 тысяч потенциально уловимых запахов был в состоянии различить только едкую выхлопную автомобильную гарь, сладковатый канцерогеннный асфальтовый аромат и приторно мерзкое амбре, издаваемое, стоящим в подземном переходе киоском “пирожки”— заработал. Причиной внезапной активизации носа, казалось бы, безнадежно убитого летним дымом горящего торфа, стали винные дегустации с опусканием носа в бокал и попытками хотя бы просто описать то, что в нем было налито. Рецепторы и обонятельная луковица взбодрились и ожили.
К жизни их вернуло вино. Ароматы подлеска, пряностей, красных ягод, листвы, известняка, древесной коры, нефти, каленого ореха, старого парадного, конюшни, смородины, белых цветов, перца, гербария, сигарной коробки, жареных тостов, каминной сажи, мокрого сена, чистой земли, джема, ружейного кремня, меха, хорошо выделанной кожи, мха, свежих сливок, мускуса, карандашного грифеля, ванили, заячьего брюшка, мокрого картона или старых газет, pipi de chat /cat’s pee (так имеют право пахнуть совиньоны)… Это лишь малая толика того, что нос способен обнаружить в вине. Но оказывается невозможно уловить аромат и понять что это, если не вспомнить, что когда-то давно ты уже встречал этот запах. А чтобы это сделать, нужно напрячь память. Вспомнить карамельного петушка на палочке, подмосковный осенний дождливый грибной лесок, гербарий, который собирал в третьем классе, мокрую шапку-ушанку, банку айвого варенья, старую квартиру в двухэтажном деревянном доме на Каляевской, ныне Долгоруковской улице, цветущую акацию в Крыму, притягательный запах старого табачного магазина в Столешниковом переулке, которого больше нет, набор новых карандашей для черчения, запах больничной стерилизационной и чудесный завтрак в маленьком отеле в Провансе — это к вопросу об аромате свежих сливок…
Запах — сложная штука, и даже нобелевская премия, врученнная в 2004 году физиологам Ричарду Акселу и Линде Бак за открытие механизма восприятия запахов, не до конца прояснила ситуацию. Запах беспредметен, его нельзя пощупать или получше рассмотреть и часто именно поэтому его трудно описать словами. Скорее ассоциациями. Обоняние не похоже на восприятие другими органами чувств. Запахи — это больше эмоции, чем логика. Кстати, ученые считают, что термин «Память обонятельных луковиц» — способность аромата вызывать воспоминания, поэзией не пахнет. Это — чистая физиология, работающая как компьютерная команда «найти файл». Только вместо кнопки на клавиатуре — аромат. Кликнул на него — и голова отыскала и место, и время, и дату, и обстоятельства.
Дегустируя вина, одни запахи я вспоминал с трудом, мысленно преодолевая пространство и время, а какие-то ассоциации рождались заново. Я радовался, когда узнавал что–то очень знакомое. А совершенно неизвестный мне запах кроличьего брюшка, я в общих чертах сконструировал по запаху брюшка своего холеного британского кота. Иные ароматы разворачивали в памяти давно забытые картины, а другие, так и не сумевшие обрести видеоряда, будили прошлые эмоции и чувства. В конце концов, каждый находит в вине свою собственную жизнь и еще раз с удовольствием переживает ее приятные моменты. Вино человечно. Оно не диктует свои условия. Оно умеет слушать и рассказывать.
Активизация винно-обонятельной жизни натолкнула меня на размышления. Почему вином начинают интересоваться люди в зрелом возрасте? Наверное у них есть жизненный опыт, от которого напрямую зависят ассоциации и реакции на воспринимаемый запах. Им есть что вспомнить. Не просто пыпить бокал и отдать должное его букету, а словно взяв альбом фотографий, c удовольствием неспешно перелистнуть его страницы. “Неспешно” — именно это слово здесь самое важное.
Человечество очень торопится. Мы быстро запрягаем и быстро едем. Но куда едем? На этот вопрос никто не ищет ответа. Зачем? Быстро съел – быстро насытился, быстро выпил — быстро забылся, быстро полюбил — быстро остыл, быстро вложил — быстро получил, быстро издал указ — все быстро зажили счастливо…
На сей счет у меня есть теория. Кажется, в человечестве что-то сломалось — какой-то внутренний спидометр. Я даже название придумал вполне медицинское — IS Syndrome (Immediatelly Satisfaction Syndrome)— “Синдром немедленного удовлетворения”. Он проявляется тягой к фастфуду, тяжелому алкоголю, наркотикам, компьютерным играм, отказом от предюдии в сексе и отсутствием поэзии. Мы не можем и не хотим сопротивляться желаниям. Мы уже почти на уровне инстинкта жаждем быстрого успеха, быстрой победы, быстрого счастья. Нам надо вcе и сразу. Нам нужен незамедлительный результат и не важны детали и нюансы. Исследователь психоактивных человеческих страстей Теренс Маккенна назвал это — одержимостью Эго. А я думаю, что это — болезненный инфантилизм сопровождающий неспособность понимать удовольствие головой, самостоятельно мыслить и мечтать. Но как это не называй, наша жизнь становится средством. А она ведь — цель.
Но вернемся к вину. Как это ни тривиально звучит — до вина нужно дозреть. Не для того чтобы понять что такое хорошо и что такое “Исповедь грешницы” — это, в общем, не сложно, а чтобы научиться ценить процесс, а не итог. И тогда случится чудо — вино, которое было средством быстрого забвения, превратится в замечательный повод остановиться на минуту, подумать о жизни и, уловив носом аромат вина, вспомнить то, что почти стерлось из памяти и продлить ее чудесные мгновения.
Не помню кто сказал: “Если ты не создал свой собственный мир, будешь жить в чужом”. Я шел к вину довольно долго. Но, кажется, это получилось. Есть все-таки вещи, которые лучше сделать поздно, чем никогда.
2011
